В конце прошлого года я написал статью об израильском балете. Сегодня я хочу вынести на Ваш суд очень краткую статью об израильском театре, об его истоках, его «русских», в основном, корнях, о его развитии, о его вкладе в израильское общество. Театр, как и все в жизни нашего народа, дается нелегко. Тем, наверное, он нам дорог. 

При написании данной статьи использованы материалы из работы известнейшего израильского искусствоведа доктора Златы Зарецкой «Феномен израильского театра» (Иерусалим, 1997г.) и пресс-релизов израильских театров.

Израильский театр возник задолго до образования государства. Он существовал и в Эрец-Исраэль, и в диаспоре – везде, где еврейский народ противопоставлял ассимиляции ориентацию на историческую Родину и ее духовные традиции. Это был голос неуничтожимой нации, красота культуры, напоминавшей в рассеянии о потерянном доме.

Хотя иудаизм всегда относился настороженно к зрелищам, подозревая в них проявление идолопоклонства, художественную открытость иудаизма подтвердили попытки раввинов в Италии в XVI – XVIII веках и в России в XIX – XX веках создать религиозную драматургию. Иехуда Сомо, Моше Закуто, Моше Хаим Луццатто, Лейбуш Меир Малбим, Иехуда Лейб Ланда внесли значительный вклад в создание ивритской драматургии. Их пьесы были драмами идей, повлиявшими на всю позднейшую ивритскую литературу.

Возникшие вместе с праздником Пурим в третьем веке до н.э. карнавальные трагикомедии  (пуримшпили)  исполнялись во всех общинам как обязательный элемент праздника. Они упоминаются еще в мидрашах, а полные тексты известны начиная с XVI века. В них вырабатывался синтетический художественный стиль, в котором традиции сочетались с культурой эпохи, была заложена основа еврейского театра. Израильский театр, таким образом, возник не в одночасье, а как одна из художественных форм длительного процесса возвращения к разрушенным святыням.

    Эпоха непосредственного рождения будущего израильского театра начинается с почти одновременных попыток его создания в России, Германии и самой Эрец-Исраэль в конце XIX – начале XX века. Реставрация первооснов иудейской жизни осознавалась, прежде всего, как отказ от языка идиш и переход на сценический иврит с целью его реального преобразования из языка молитв в язык нового еврейского искусства.

Во время празднования Суккот в 1889 году в Иерусалиме состоялась первая постановка на иврите в школе «Лемел»: «Зерубавел, или возвращение в Сион» Моше Лейба Лилиенблюма. Пьеса была опубликована на идише в Одессе в 1887 году, переведена и поставлена Давидом Елиным. В журналах «Хавацелет» и «Ха ’ор» появились первые театральные рецензии, в которых спектакли на иврите объявлялись «делом национальной важности – средством воспитания европейского еврейства».

    Новый период ивритского театра начался вместе со второй алией начала 1900-х годов, которая принесла в Эрец-Исраэль образованность европейского еврейства. В Эрец-Исраэль зарождается оригинальная литература на языке иврит. В 1906 году в Иерусалиме Борис Шац открывает школу искусств «Бецалель». В 1905 году в Яффо начинает выступать первая полупрофессиональная труппа Хаима Харари и Менахема Гнесина «Ховевей оманут драматит» («Поклонники драматического искусства»), преобразованная в 1909 году в компанию «Ховевей ха ’бама ха ’иврит» («Поклонники ивритской сцены»). Режиссер Хаим Харари отправился в 1905 году учиться искусству театра в Европу. Менахем Гнесин, несмотря на кровную связь с культурой на языке идиш, тоже решил развивать искусство на иврите и в 1912 году уехал совершенствоваться в Россию.

    Третий этап создания ивритского театра связан с историей московской «Габимы», созданной Нахумом Цемахом. Сначала это была группа, подобная «Любителям ивритской сцены» в Яффо, Лодзи, Варшаве. С 1909 по 1916 гг. были поставлены в аналогичной просветительской, самодеятельной манере многочисленные спектакли по произведениям авторов, писавших на языке идиш: Осипа Дымова, Шолом-Алейхема и других. После этого группа распадается – любительство не устраивало уже никого. В 1913 году в Варшаве соединяются единомышленники: Нахум Цемах, Менахем Гнесин и Хана Ровина. Благодаря ним пересекаются дороги еврейского и русского театров. Они ставят спектакль «Вечная песнь» Марка Арнштайна, стремясь к принятому в Польше высокому профессиональному уровню. Недовольные собой, во имя достижения художественного идеала и приобщения к мировой культуре, они решают основать театр «Габима» [«Сцена»]. В 1914 году начинается первая мировая война, которая на два года разлучает единомышленников, однако все трое вновь встречаются в Москве в 1916 году.

Приверженность сионистской мечте, желание ставить спектакли в Иерусалиме выделяли эту группу на фоне остальных. Отказ от «культуры галута» был целью вдохновителя и организатора «Габимы» Нахума Цемаха. Синтез еврейского наследия с достижениями современной профессиональной сцены осознавался им как наиболее продуктивный путь. В 1917 году Н. Цемах обратился к К.С. Станиславскому с просьбой «отдать долги евреям, внесшим свой вклад в мировую, в том числе русскую культуру... Пришло время помочь и нам в создании самобытной сцены на иврите». К.С. Станиславский откликнулся на этот призыв и принял ивритскую студию в учебный состав МХАТа, дав ей в руководители одного из лучших своих учеников – Евгения Багратионовича Вахтангова. Созданный Е.Б. Вахтанговым в 1918 году спектакль «Праздник начала», состоявший из четырех одноактных пьес Шалома Аша, Ицхака Лейбуша Переца, Ицхака Кацнельсона и Ицхака-Дова Берковича, стал первой постановкой театра-студии «Габима». Двенадцать учеников Е.Б. Вахтангова «первой волны» открыли новую страницу в истории ивритского театра. Имена Нахума Цемаха, Менахема Гнесина, Ханы Ровиной, Давида Варди, Моше Халеви, Хаеле Гроувер, Рахель Старобинец, Шошаны Авивит, Мирьям Элиас, Элияху Винияра, Шломо Коэна и Реувен Персица вошли в анналы израильского театрального искуства. Всего восемь лет – с 1918 по 1926 гг. – просуществовала «Габима» в Москве, но подобной артистической высоты театр не достигал, пожалуй, уже никогда. Это был взлет к художественным вершинам, предопределивший уровень будущего израильского театра.

После приезда труппы в Эрец-Исраэль он вошел в историю израильской культуры как исходная точка отсчета нового ивритского театра.

    После перехода власти в Эрец-Исраэль от турок к англичанам в Яффо вновь собралось заседание общества «Поклонников ивритской сцены». В 1918 году, в связи с пятидесятилетием со дня смерти Авраама Maпy, ими был проведен вечер, на котором исполнялись отрывки из его пьесы «Любовь в Сионе». А в 1919 году были восстановлены спектакли «Уриэль Акоста» Карла Гуцкова, «Шма Исраэль» Осипа Дымова и поставлена пьеса «Новое гетто» Теодора Герцля, посвященная пятнадцатилетию со дня его смерти. Режиссером всех этих спектаклей был Хаим Харари.

    В 1920 году профессиональные деятели театра получают здания «Эден» в Тель-Авиве и «Цион» в Иерусалиме. Они организуют профсоюз работников ивритской сцены – Гистадрут ха ’бама ха ’иврит – и первый профессиональный театр в Эрец-Исраэль – «Ха’театрон ха ’иври» («Ивритский театр») во главе с режиссером Давидом Давидовым (1890–1980). Он прибыл в Эрец-Исраэль, будучи известным актером и режиссером. В 1897–1907 годах он учился в Лейпциге музыке и драматическому мастерству, а режиссуре – у профессоров Пропта и Мариона, играл на немецкой сцене у Циммермана. В 1914 году Д. Давидов переехал в Лондон и прославился в театрах, ставивших спектакли на языке идиш: «Вондерленд театер» Блументаля, «Лирик театер» Эпштайна, «Павильон театер» Мошковича. В 1916 году он переехал в Россию, где выступал как актер и режиссер в работавшем на языке идиш театре Блейхмана. Давидов выступал в Сибири, Японии и Китае, став первым, кто принес искусство еврейской сцены на Дальний Восток. В ноябре 1917 года он уезжает в Эрец-Исраэль. Сила характера, талант, ощущение собственного призвания привлекли к нему энтузиастов, организовавших под его началом артистическую коммуну. Явившись из мира идиша, он не прощал ни себе, ни подчиненным незнания иврита. Их иврит отличался «чистотой и дисциплиной литературных форм».

    10 ноября 1920 года состоялась премьера первого профессионального театра Израиля – «Ха ’театрон ха ’иври» Д. Давидова, представившего три пьесы: «Каббаллисты» Й.-Л. Переца, «Голый король» Г. Геха и «Сватовство» А. Чехова. Д. Давидов угадал культурные запросы общества – тягу к самопознанию через собирание всех национальных культурных сил в одном духовном пространстве. К концу 1921 г. Д. Давидов тяжело заболел и вынужден был уехать из Эрец-Исраэль. Впоследствии он вернулся, но замолчал на шестьдесят лет, лишь перед смертью рассказав о своей роли в развитии будущего израильского театра.

    В мае 1921 года к труппе «Ивритского театра» присоединилась Мирьям Бернштейн-Коэн. Уроженка Эрец-Исраэль, дочь известного физика, она стала первой профессиональной актрисой, родившейся и выросшей на Земле Израиля. Возвратившись в Эрец-Исраэль после учебы у К.С. Станиславского, она тут же сыграла главные роли в спектаклях «Нора» Г. Ибсена, «Отец» А. Стриндберга, «В поисках счастья» С. Пшибышевского. Ее активная, свободная игра, четкая дикция, самодостаточность присутствия на сцене принесли ей славу «пионерки ивритского театра». «Ивритский театр» существовал без какой-либо финансовой поддержки со стороны политических учреждений ишува, несмотря на усилия творческой интеллигенции, для которой он стал неотъемлемой частью культурной жизни страны, получить ее. Только благодаря деятельности Мирьям Бернштейн-Коэн, принявшей на себя руководство театром после вынужденного отъезда Давида Давидова, спектакли продолжались. Театр был переименован в Драматический. В 1923–1924 годах артисты ивритского Драматического театра с целью дальнейшего совершенствования своего художественного мастерства отправились на учебу в Германию. Пребывание в Германии артистов и режиссеров ивритского театра оказало решающее влияние на его дальнейшее развитие.

По инициативе Мирьям Бернштейн-Коэн и рекомендации Юрия Завадского, для руководства труппой был приглашен Менахем Гнесин. Он воспринял идею создания ивритского театра в Эрец-Исраэль как возможность переноса московской «Габимы» через Германию в Эрец-Исраэль. В халуцианскую мечту он вложил европейскую образованность. Попытка синтеза, названная «Театрон Эрец-Исраэли», оказалась пророческой для будущего израильского театра. Это показал первый спектакль нового театра – «Валтасар», впервые представленный в Берлине в июне 1924. Пьеса была написана М. Гнесиным. «В «Валтасаре» я увидел материал для слияния двух театральных систем: русской и эрец-исраэльской», – писал М. Гнесин впоследствии. В еврейском ишуве Эрец-Исраэль в 1925 году спектакль «Валтасар» был оценен как художественное событие, начало новой эры ивритского театра. Впервые в стране появилась обученная на европейских стандартах актерская труппа с режиссером, совместившим в своем творчестве идеалы первых «Любителей» и достижения мирового театра 1920-х годов.      «Театрон Эрец-Исраэли» был первым театром, получившим общественные субсидии. Для него было даже заложено здание, оставшееся, впрочем, недостроенным. «Театрон Эрец-Исраэли» символизировал период национальной романтики, тенденцию к новому прочтению танахической классики, эпоху открытой незавершенной государственности.

     Алия 1920-х годов не могла не повлиять на становление еврейского национального театра в Эрец-Исраэль. Привнесенные ею социалистические идеи свободы, равенства, братства сказались и на образе новых драматических коллективов. В этот период их организуется сразу несколько: при финансовом участии Федерации профсоюзов в 1926 году открывается «рабочий» театр «Оэль» («Шатер») во главе с Моше Халеви, а в 1927 году – первый сатирический театр «Кумкум» во главе с Авигдором Хамеири. Каждый из них хотел быть пророком нового модернистского искусства, обращенного к массам.

А. Хамеири прибыл в Эрец-Исраэль по приглашению Элиэзера Бен-Иехуды. Поэт, обладатель премий им. М. Нордау и Х.-Н. Бялика, он печатался в газетах, редактировал журнал, а также, будучи поклонником популярного в Европе музыкального ревю, создал первое в Эрец-Исраэль сатирическое кабаре. 1 мая 1927 в школе «Шуламит» на улице Монтефиори в Тель-Авиве состоялось открытие театра, название которого – «Кумкум» («Чайник»)– расшифровывалось двояко. С одной стороны, в кипящей критике «Кумкума» выкристаллизовывалось новое общественное мировоззрение, с другой – название театра выражало собой призыв к действию: повторение призыва «Кум!» («Встань! Проснись!»). Оно олицетворяло бунтарский дух создателей нового театра. Театр «Кумкум» не просуществовал и двух лет, закрывшись в феврале 1929 года, но его влияние сказывалось на театральных сатирических опытах 1950-х –1960-х годов.

    Сатирический театр «Мататэ» («Метла»), отделившийся от «Кумкума» из-за несогласия некоторой части труппы с авторитарным стилем руководства Авигдора Хамеири, просуществовал значительно дольше – более двадцати шести лет: с 18 апреля 1928 по 9 августа 1954 года. Здание «Бейт ха ’ам» в Тель-Авиве, где он располагался, вмещало более двух тысяч человек. Спектакли театра «Мататэ» имели успех у широкой публики, ибо касались чувствительных проблем еврейского ишува. Острие критики было направлено прежде всего против британских властей мандата и отличалось созидательной силой.

За годы своего существования театр «Мататэ» показал сто двадцать программ, большая часть которых демонстрировалась по всему Израилю. При этом, в исторической перспективе, очевидно, что популярные сатирические театры «Кумкум» и «Мататэ» были лишь фоном для центральных фигур театральной жизни страны: театров «Оэль» и «Габима», изначально созданных как серьезные драматические театры.

    Несколько десятилетий – до конца 1960-х годов – прошли под знаком открытой конкуренции театров «Оэль» и «Габима» между собой. В судьбе двух ведущих трупп Израиля было много общего: культура европейской вахтанговской школы (Моше Халеви до 1925 года был артистом «Габимы»); единая первичная цель – создание серьезного оригинального ивритского драматического театра; одинаковое отношение к сцене как к форме ритуального служения национальным идеалам.

    Коллектив «Камери», третьего значительного театра, возникшего до создания государства (в 1944 г.), состоял главным образом из родившейся в Израиле артистической молодежи и нескольких актеров-репатриантов, которые не нашли себе достойного места в «Габиме» и «Оэль». В отличие от «Габимы», «Камери» ориентировался не на систему К. Станиславского, а на принципы англо-американского театра. «Камери» обращался преимущественно к молодому образованному зрителю, говорил на его языке в буквальном смысле слова: переводные пьесы, преобладавшие вначале в репертуаре театра, шли в новых переводах; произношение актеров резко отличалось от русского акцента, все еще сохранявшегося в «Габиме».

    После провозглашения государства с особой остротой встал вопрос об израильской пьесе, отражающей героизм участников борьбы за независимость и исторические перемены в жизни страны. Первым отозвался на веления времени театр «Камери», поставивший в 1948 г. инсценировку романа М. Шамира «Ху халах ба-садот» («Он шел по полям»). «Оэль» показал в 1948 г. пьесу И. Бар-Иосефа «Шомрей ха-хомот» («Стражи стен»), посвященную стойкости религиозного населения Старого города Иерусалима и его защитников в период Войны за Независимость. Премьера пьесы И. Мосинзона «Бе ‘арвот ха-Негев» («В пустыне Негев») в феврале 1949 г. стала важнейшей вехой в истории «Габимы».

    В связи с образованием государства ведущие театры переходили от опоры на помощь общественных организаций к субсидиям Министерства образования и культуры, но ограниченность ресурсов молодого государства, колоссальные расходы на оборону, прием репатриантов и другие нужды повлекли снижение дотаций театра. Поэтому театральные коллективы, наряду с поисками современного израильского репертуара, решением профессиональных и общественных задач, были озабочены тем, как выстоять в новых условиях. В 1950–60-х гг. эти затруднения, а также исторически сложившаяся структура театра как самоуправляющегося коллектива, который выбирал репертуар и распределял роли, привели к ряду кризисов. «Камери» оказался в тяжелом финансовом положении.

Тем не менее «Камери» удалось укрепить свои позиции. Преобразования, начатые «Камери», повлияли на израильский театр в целом, а творческая ориентация театра открыла дорогу новаторским течениям. «Габима» прошла через мучительный процесс перестройки, в результате чего было ликвидировано коллективное управление театром. В 1958 г. труппе было присвоено звание Национального театра. Наиболее серьезными были последствия перемен для театра «Оэль». После создания государства Гистадрут стал постепенно отходить от концепции собственной системы культурно-просветительных учреждений и театр, лишившись в 1954 г. субсидий Гистадрута, вступил в полосу упадка. «Оэль» в 1969 г. прекратил свое существование.

    Важнейшим событием в театральной жизни 1960-х гг. было основание Хайфского городского театра, призванного создать новый театральный центр на севере страны. Под руководством И. Мило молодой коллектив ориентировался главным образом на современную драматургию, как израильскую, так и западную. Уже в первые годы существования театра были с успехом поставлены «Носороги» Э. Ионеско и «Андорра» М. Фриша, а также «Кавказский меловой круг» (1962) и «Мамаша Кураж и ее дети» (1964) Б. Брехта. Эти и следующие спектакли выдвинули труппу в число ведущих театров страны. В качестве первого в Израиле городского театра Хайфский театр продемонстрировал жизнеспособность коллектива, опирающегося на поддержку муниципалитета, что способствовало впоследствии превращению «Камери» в городской театр Тель-Авива, появлению городского театра в Беер-Шеве и театра «Хан» в Иерусалиме.

    Беер-Шевский городской театр основан в 1973 г. С самого начала Беер-Шевский городской театр развивался по модели высокопрофессионального репертуарного театра, опирающегося на штатную актерскую труппу. Основу репертуара первых сезонов составляли лучшие произведения мировой литературы: «Лекарь поневоле» и «Тартюф» Ж. Б. Мольера, «Медведь» и «Предложение» А. Чехова, «Стеклянный зверинец» Т. Уильямса, рассказы Шалом Алейхема и другие. Спектакли проходили в здании Народного дома, где в дополнение к большому зрительному залу был построен зал для показа камерных постановок. Стремясь пробудить зрительский интерес, труппа давала дневные спектакли в студенческом городке Университета имени Д. Бен-Гуриона в Негеве и на городских промышленных предприятиях. В 1980-е гг. на сцене театра ставились спектакли по пьесам У. Шекспира, Ж. Б. Мольера, Г. Ибсена, Б. Брехта. Особое место в репертуаре Беер-Шевского городского театра всегда занимала русская драматургия. В течение многих лет Беер-Шевский городской театр был театром-лабораторией, где молодым актерам и режиссерам предоставлялась возможность попробовать свои силы в экспериментальных постановках.

Новый период в деятельности Беер-Шевского городского театра начался в 1993 г. с назначением на должность директора режиссера Г. Ролла. Полагая, что театр должен противостоять всякого рода рутине, Ролл изменил репертуарную политику, сократив постановки классической драматургии и выдвинув на первый план интеллектуальную современную пьесу. В 1997 г. директором и художественным руководителем Беер-Шевского городского театра стал Р. Амитай, с приходом которого в театре больше внимания стали уделять пьесам, посвященным актуальным проблемам израильской действительности. С начала 1990-х гг. Беер-Шевский городской театр работает в собственном здании с тремя зрительными залами на 950, 435 и 70 мест. Деятельность театра субсидируется государством: две трети годового бюджета поступают из государственных фондов, треть — от продажи билетов.

    Театральная жизнь израильской столицы оживилась после Шестидневной войны и объединения Иерусалима. Театр «Хан» в Иерусалиме - один из самых красивых и уникальных театров в Израиле. Здание, которое относится 19-ому веку, было основано на руинах древнего здания периода Крестовых походов и служило гостиницей для путников, отсюда и название «Хан». Позже здание служило пивным подвалом, арсеналом. На основе любительского англоязычного коллектива «Ма‘агаль» («Круг»), сформировавшегося в 1967 г., был создан в 1972 г. театр «Хан». Идея преобразовывать этого великолепного места в театр родилась у Тэди Коллека, легендарного мэра Иерусалима.

«Хан» - единственная постоянная театральная труппа, работающая в Иерусалиме. Иерусалимский «Хан» максимально использовал крупные достижения в театральной жизни Израиля в последние годы и считается одним из ведущих театров в Израиле. «Хан» выиграл много престижных премий и завоевал признательность публики и критики дома и за рубежом. «Хан» был всегда и продолжает быть качественным и уникальным театром, основа которого - постоянный ансамбль актеров и прекрасно подобранный репертуар,

стремление к эксперименту.

    Уже в первые годы существования государства предпринимались попытки создания израильского авангардистского театра. Первый театр такого рода «Зира» («Арена») был создан в 1948 г. литератором, режиссером и актером М. Алмазом. «Зира» впервые показала израильскому зрителю ряд пьес современных западных авторов, в том числе «За запертой дверью» Ж. П. Сартра (1955), «В ожидании Годо» С. Беккета (1955, шла под названием «Мар Эль» — «Господин Бог»). Под влиянием «Зиры» была написана первая израильская пьеса абсурда «Зе ха-адам» («Се Человек») А. Кейнана. Стремясь вызвать интерес зрителя, «Зира» поставила коммерческую комедию М. Алмаза «Мойше-вентилятор» (1959), которая имела большой кассовый успех; однако это не предотвратило банкротства и закрытия театра. Авангардистские поиски продолжил театр «Завит» («Угол»), созданный в 1958 г. Неожиданно устойчивый успех первого спектакля «За запертой дверью» по Ж. П. Сартру, который шел не на сцене, а непосредственно среди зрителей, показал, что экспериментальный театр может быть самоокупаемым. «Завит» существовал около 10 лет и добился признания публики. За это время был поставлен целый ряд пьес израильских авторов, в том числе «Шмо холех лефанав» («Слава идет впереди») Э. Кишона, «Баит бе-мацав тов» («Дом в хорошем состоянии») М. Шамира.

Во второй половине 1960-х гг. было предпринято еще несколько попыток создать авангардистский театр типа «Завита». Наиболее яркий из таких коллективов — «Бимат ха-сахканим» («Актерская трибуна»). «Бимат ха-сахканим» просуществовал менее двух лет, но опыт его работы (в частности, прием театра в театре) обогатил впоследствии театры страны.

    Уже в 1950–60-е гг. в театральной жизни наметилась тенденция к плюрализму. В связи с тем, что различия между отдельными общественными слоями и группами обозначились резче, чем в догосударственный период, возникли театральные и эстрадные коллективы, стремившиеся отвечать на специфические запросы различных частей общества.

Наплыв новых репатриантов, проблемы их бытового устройства и духовной адаптации создали предпосылки появления таких театров, как «Телем» («Борозда»). Этот театр, не имевший постоянной труппы, просуществовал 13 лет (1953–66). Его основатель З. Иосифон ставил двойную цель: показать на легком иврите в центрах абсорбции, особенно в отдаленных районах, пьесы, шедшие в ведущих театрах страны, а также побудить профессионалов создавать произведения об алие. Представления «Телема» сопровождались брошюрами, где излагалось содержание пьес на иврите, арабском, французском, идиш. Благодаря «Телему» многие новые репатрианты впервые познакомились с театром.

    В 1970 г. при поддержке Министерства образования и культуры под руководством Орны Порат на базе существовавшего с 1960-х гг. детского филиала при «Камери» был создан театр для детей и юношества («Ха-театрон ле-еладим у-ле-но‘ар»).

На традиции европейского варьете и театра «Мат’атэ» опирались ансамбли «Ли-Ла-Ло» и «До-Ре-Ми», ансамбль «Самбатион» и, особенно, ансамбль «Ха-тарнеголим» («Петухи»). Они продолжили линию израильской эстрады, которая восходит к военным ансамблям. Неизменной любовью у израильтян пользовалось более трех десятилетий эстрадное трио «Ха-гашаш ха-хивер» («Бледнолицый следопыт») в составе: Г. (Габри) Баннай, И. (Шайке) Леви, И. (Поли) Поляков. Ансамбль был создан в 1965 г., но его успех начался в 1967 г. с программ, написанных Н. Аллони. Многие интермедии Д. Алмагора, И. Банная, Д. Бен-Амоца, И. Гефена и других авторов в исполнении «гашашников» стали достоянием израильского фольклора.

    С 1970-х гг. израильский театр в значительной мере ориентировался на запросы и установки левой интеллигенции, которая считает, что Израиль вступил в период «постсионизма». Постановки пьес молодых драматургов Х. Левина, И. Соболя и других, где в предельно резкой форме ставились жгучие вопросы израильской действительности (проблема завоеванных в Шестидневной войне территорий и господства над другим народом, острые противоречия между разными группами еврейского населения и т. д.), нередко вызывали волну общественного возмущения.

    В середине 1970-х гг. была упорядочена финансовая сторона деятельности израильских театров. Вследствие рекомендаций правительственной комиссии под председательством А. Левинского было решено, что государственные субсидии составляют до 65% бюджета театра, а остальные 35% покрываются за счет продажи билетов. Театральные коллективы, со своей стороны, обязаны выступать не только на основной сцене, но и в отдаленных районах страны, а также ставить произведения израильских драматургов. На практике государственные субсидии покрывали лишь 35–50% театрального бюджета различных трупп. Исходя из принципа городского театра, ориентированного на «свою» публику, постепенно развилась система абонементов; в начале 1990-х гг. около 80% от всех приобретенных билетов распространялось организованным образом. Благодаря этому, возросла посещаемость театров (в 1991 г. театральные спектакли посетило около двух миллионов человек – одно из первых мест в мире по данным ЮНЕСКО). Для поощрения авангардных поисков с 1980 г. стали проводить ежегодные фестивали нетрадиционного театра в Акко. Фестиваль оживил театральную атмосферу, однако не привел к созданию постоянно действующего экспериментального театра.

Рекомендации комиссии Левинского имели еще одно следствие: актеры лишились привилегированного положения «постоянных» членов труппы и оказались более мобильными, стали переходить из одного театра в другой в зависимости от репертуара и условий работы; возникли театры без постоянной труппы. Таков театр в культурно-просветительном центре «Бейт Лесин», который был создан в 1978 г. на средства Гистадрута, чтобы «обновить связь с рабочим движением». С этой целью на основной сцене театра должна была идти главным образом израильская драматургия; в малом зале — экспериментальные постановки молодых; кроме того, в центре проводились лекции о театре, обсуждение спектаклей.

    В начале 1980-х гг. израильский театр был одним из центров духовной оппозиции правительству Ликкуда. Реакцию левых кругов израильского общества на первую Ливанскую войну и палестинскую проблему выражали спектакли, поставленные не только на современном израильском материале. Так, в «Габиме» был выпущен злободневный антимилитаристский спектакль по пьесе «Троянки» Еврипида в сценической версии Ж. П. Сартра, в «Камери» — «Михаэль Кольхас» по новелле Г. Клейста. Среди постановок израильских пьес особой резкостью отличались «Хевлей Машиах» («Мессианские муки», 1987) М. Лернера и «Мошель Иерихо» («Правитель Иерихона») И. Мунди в «Камери», «Милхамот йехудим» («Иудейские войны», 1981) И. Соболя в «Хане», «Палестинаит» («Палестинка») и в особенности «Синдром Йерушалаим» («Иерусалимский синдром») И. Соболя в Хайфском театре.

    После этого произошел поворот израильского театра от пьес острой политической тематики к репертуару, ориентированному на развлекательность - музыкальные спектакли «Отверженные» в «Камери», «Кабаре» и «Саллах Шаббати» в «Габиме» и «Барнашим ве-хатихот» («Парни и красотки») в Хайфском театре. Израильские театры с успехом справились со сложными профессиональными задачами, сопряженными с постановкой мюзиклов, — в этом проявился рост профессионализма и расширение диапазона, как актеров, так и режиссеров.

    Театральная жизнь первой половины 1990-х гг. отличалась большой активностью и разнообразием. Ежегодно ставилось около 150 спектаклей, которые посещало около 1,3 млн. зрителей, число абонементов достигло около девяноста тысяч. Все израильские театры регулярно гастролируют по стране, выступая не только в городах, но и в сельскохозяйственных поселениях. Примерно половину репертуара составляют пьесы израильских драматургов; среди режиссеров и исполнителей подавляющее большинство составляют израильтяне. В Еврейском университете в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете есть театральные отделения; кроме того, действует школа театра и кино «Бейт Цви» в Рамат-Гане, при которой имеется учебный театр «Ха-сифрия», драматическая школа при кибуцном семинаре в Тель-Авиве и другие.

    В Израиле существует несколько театральных коллективов, работающих на арабском языке. Наиболее значительный из них — «Бет ха-гефен» («Дом под лозой»), сотрудничающий с Хайфским театром, и радикальная палестинская труппа «Ал-хакауватти» («Рассказчик») в восточной части Иерусалима, основанная Ф. Абу-Салимом. Некоторые арабские актеры, например, М. Бакри, М. Хури, с успехом выступают на сцене ивритского театра.

    В начале 20 в., когда в диаспоре театр на идиш переживал период расцвета, в Эрец-Исраэль отношение к нему было враждебным, поскольку новый ишув, проникнутый идеологией сионизма, стремился к возрождению иврита, а постановки на идиш ассоциировались с галутом. В стране долгое время не существовало постоянного театра на языке идиш. В 1948 г., после создания Государства Израиль, в страну прибыли тысячи репатриантов из стран Восточной Европы, говоривших на идиш. Среди них было немало еврейских актеров из Польши и Румынии. В то же время в страну стали приезжать известные актеры еврейской сцены из США. В 1951 г. группа репатриантов создала в Афуле театр «Авив», ставивший оперетты на идиш. В 1961–62 гг. Э. Гольдберг в содружестве с двумя актерами «Габимы» — Ш. Роденским и Ш. Сегалом — выступили с концертной программой «Клейне менчелех» («Маленькие люди») по произведениям Шалом Алейхема. Эта программа имела огромный успех. Прошли годы, и по инициативе актера и режиссера Ш. Ацмона (родился в 1929 г.) была возрождена концертная программа «Клейне менчелех» с участием Ш. Роденского, Ш. Сегала и Ш. Ацмона. Труппа назвала себя «Три Шмулика». Спектакль получил международное признание и вызвал значительный интерес к языку идиш. В 1987 г. Ш. Ацмон при поддержке тогдашнего мэра Тель-Авива Ш. Лахата решил вновь восстановить профессиональный театр на идиш. До середины 1996 г. театр «Идишпиль» осуществил 16 постановок из классики еврейской драматургии, а также пьесы в переводе на идиш известных современных авторов. В 1995 г. при театре «Идишпиль» была создана театральная студия. «Идишпиль» участвовал в театральных фестивалях в Германии, Англии, Голландии, Польше, России, Украине.

    Самым значительным явлением обновления театральной жизни первой половины    1990-х гг. было создание театра «Гешер» («Мост»), задуманного его основателем — режиссером Е. Арье еще в Москве, как мост между российским и израильским театрами. В 1990 году группа молодых актеров – учеников режиссера Евгения Арье вместе со своим учителем приехала в Израиль. Здесь к ним присоединились несколько репатриантов – артистов московских, ленинградских и рижских театров.

Театр открылся спектаклем по одной из сложнейших пьес современного репертуара - «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Т. Стоппарда. Несмотря на то, что спектакль игрался на русском языке, он сразу же стал сенсацией израильского театрального сезона и получил огромное количество хвалебных рецензий. Спустя несколько месяцев театр был приглашен в США на престижный театральный фестиваль БАМ в Нью-Йорке, где критики ведущих американских изданий не пожалели для него восторженных слов.

В год создания театра русскоязычная община Израиля насчитывала около 400 тысяч человек. Театр сразу же стал искать пути к широкой израильской публики. Уже через год «Гешер» начал играть на иврите. В течение нескольких лет многие спектакли театра создавались в двух языковых версиях – на русском и иврите. «Гешер», возможно, является единственным в мире театром, где одна и та же труппа работает на двух языках.

С годами в театр пришли коренные израильтяне – выпускники израильских театральных школ. И, как «русские» артисты исполняют свои роли на иврите, так и уроженцы Израиля играют на русском языке.

    Театр придаёт большое значение выбору драматургического материала. За минувшие годы в его репертуаре были спектакли по русской классике  («Идиот», «Река» по «Бесприданнице» А.Н.Островского, «Три сестры», «На дне»), а, также, европейская классика («Тартюф» и «Дон Жуан», «Сон в летнюю ночь», «Мадемуазель Жюли», «Море» по «Кьоджинским перепалкам», «Коварство и любовь», «Трехгрошовая опера» и др.)

Театр выпустил несколько спектаклей по произведениям израильских авторов. Особое место среди них занимают два: «Деревушка» и «Адам - сын собаки».

    «Адам – сын собаки» написана А.Червинским по роману крупнейшего израильского писателя Йорама Канюка. Этот спектакль о судьбе еврейского клоуна, пережившего Катастрофу, идет не в театральном зале, а на арене, под куполом цирка-шапито. Вот уже много лет накануне отмечаемого ежегодно Дня Катастрофы европейского еврейства в Тель-Авиве разбивается палатка цирка, причем каждый год при возобновлении спектакля Евгений Арье редактирует его, добавляя новые детали и краски. И всегда цирк полон до отказа. Этот спектакль с большим успехом играли на фестивалях в Вене, Берлине, Нью-Йорке, Базеле.

    «Деревушка» – знаковый спектакль «Гешера», наиболее полно выражающий главную идею театра, идею «моста» между культурами. Это трогательный, смешной и щемящий спектакль-воспоминание о жизни маленького еврейского поселения в Палестине 40-х годов. Жизнь эта идет на фоне драматических событий «большого» мира, где бушует война, происходит Катастрофа европейского еврейства, провозглашается государство Израиль, идет Война за независимость... «Деревушка» была удостоена пяти призов Израильской театральной академии. В 1997 году в Лондоне «Деревушка» была номинирована на приз за лучший гастрольный спектакль в английской столице, а И.Демидов – на звание лучшего иностранного актера. Не менее теплый прием был оказан спектаклю и в США.

    Театр экспериментирует в разных жанрах - от трагедии до мюзикла. Гвоздем сезона 2000-го года стал мюзикл «Дьявол в Москве» по роману Булгакова «Мастер и Маргарита». На роль Воланда был приглашен один из самых известных еврейских актеров мира Хаим Тополь, прославившийся исполнением роли Тевье-молочника в знаменитом фильме-мюзикле «Скрипач на крыше». Особое место в репертуаре занимают спектакли на еврейскую тему – «Дело Дрейфуса», «Город», «Раб», «Шоша» и др.

В последние годы «Гешер» обратился к творчеству лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса-Зингера. Один за другим театр выпустил два спектакля по его романам: «Раб» и «Шоша».

    «Раб» - это рассказ о трагической любви двух людей, принадлежащих к разным мирам, к разной религии и культуре. Этот поэтический спектакль, притча о силе любви, противостоящей чудовищным обстоятельствам, удостоился пяти призов Театральной академии Израиля, в том числе за лучший спектакль, лучшую режиссуру (Евгений Арье), лучшую женскую роль (Евгения Додина). Один из ведущих театральных критиков высказался о «Рабе» так: «Те, кто уже успел забыть дорогу в театр, благодаря этому спектаклю снова туда вернутся». «Раб» был тепло встречен зрителями в Москве и в Нью-Йорке, где представлял Израиль на фестивале в Линкольн-центре (июль 2004).

Воодушевленный успехом «Раба», театр обратился к еще одному произведению Башевиса-Зингера – «Шоша». Другая эпоха, другие герои, другие коллизии и исторический фон. Варшава конца тридцатых годов, над которой уже нависла тень Гитлера. Но тот же накал страстей, та же проблема личного выбора человека в исключительных обстоятельствах.

Этот спектакль уже заслужил высокую оценку израильской критики и любовь не только местных, но и американских зрителей.

    «Гешер» театр авторский: большинство спектаклей поставлено его художественным руководителем Евгением Арье, учеником  Г. Товстоногова, до отъезда в Израиль работавшим в БДТ, Малом Драматическом театре, в театре им. Маяковского и др.

«Гешер» много гастролирует за границей. Его спектакли стремятся заполучить престижные театральные фестивали во всем мире. Театр с успехом выступал в Берлине и Авиньоне, Париже и Лондоне, Риме и Мельбурне, Нью-Йорке и Вашингтоне, Дублине и Цюрихе, Базеле и Варшаве. Рецензии критиков в большинстве своем – очень лестные. Лондонская «Таймс» писала: «Гешер» принадлежит к числу самых замечательных театральных коллективов мира».

Сегодня театральную жизнь в Израиле невозможно представить без «Гешера». Когда говорят о вкладе репатриантов в израильскую культуру, в первую очередь называют «Гешер. За семнадцать лет существования театр не потерял своей свежести, каждая новая работа отмечена печатью поиска и эксперимента

    И теперь несколько слов о самых примечательных театральных примьерах.

В театре «Хен» это «Геркулес и Авгиевы конюшни» Фридриха Дюрренматта и «Бидерман и поджигатели».

    Фраза «очистка Авгиевых конюшен» взята из греческой мифологии и подразумевает в контексте спектакля войну против коррупции. Очистка конюшен была одной из двенадцати задач, поставленных перед Геркулесом. Дюрренматт, швейцарский драматург использует эту историю как сильную политическую аллегорию, чтобы изобразить борьбу с пороками государства современной демократии.  События разворачиваются в Древней Греции. Геркулес, мифологический супер-герой разоряется, и его собираются лишить имущества. Он неохотно соглашается на предложение правителя очистить его страну, которая тонет в мусоре. Но он быстро узнает, что он также тонет в море бюрократии и коррупции и что эти два порока глубоко внедрены в социальном понимании людей, и эти люди не в силах изменить их пути.

    «Бидерман и поджигатели» по Максу Фришу. Много пожаров бушует в стране, и число маньяков-поджигателей увеличивается с каждым днем. Бидерман и его жена не обращают внимания на пожары и отдаляются от окружающей действительности. Хор пожарников, как хор в греческой трагедии, дает ироническую перспективу угрожающим событиям. Это - сатира на некоторые периоды истории, которые все еще актуальны сегодня, и как набат предупреждают нас. 

    Последние премьеры театра «Гешер»: идиллическая фантазия «Лафонтен» по мотивам басней Жана де Лафонтена и «Шварц и другие животные».

    «Лафонтен» это беспощадная сатира, изобличающая ханжество, хитрость и высокомерие многочисленных Лисиц, заполонивших наше общество и смелость маленький мышей, которые нередко спасают больших Львов. Но, несмотря на волшебный и поэтический мир наших героев, покрытых шерстью и перьями, они раскрывают нам свою не самую нежную и мягкую натуру. Они живут, любят, страдают и пытаются выжить, отнюдь не отличаясь этим от людей. Это далеко не добрые басни дедушки Крылова. Это просто жизнь, со всеми ее взлетами и падениями. И как в любой басни -  есть мораль,  колкая и язвительная.

    «Шварц и другие животные» - антология, включающая в себя три классических рассказа, в оригинальной обработке, объединенных одной идеей. В цирковом жанре, бурном и поэтическом, нам открывается человечность животных и животная природа человека. Удивительно, как хорошо животные разговаривают. Но более удивительно - о чем они говорят.

«Еврейская птица» Бернарда Маламуда - история одного болтливого ворона- еврея по прозвищу Шварц, внедрившегося в дом Коэнов в Нью-Йорке, а с ним и дух прошлых лет и еврейского местечка.

«Диалог Животных» по мотивам Патрика Бессона о Морисе, добродушном старичке, овдовевшем много лет назад, который находит новую любовь. Боб, его кот - скептик, совсем не уверен, что уже достаточно созрел для новой хозяйки в доме.

В «Каштанка» по мотивам А.П. Чехова  Хозяин - пьянчуга теряет свою собачку Каштанку. Ее подбирает клоун, заведующий цирком животных. Нам открывается мир животных, со всей его жестокостью, одиночеством и красотой.

    Огромный культурный резонанс вызвал спектакль Камерного театра «Было или не было» Эдны Мазьи. Это спектакль о романтической любви великой актрисы Ханы Ровиной и знаменитого поэта Александра Пэна. Художественный руководитель Камерного театра Омри Ницан на роль Ханны Ровиной пригласил Елену Яралову. Александра Пэна играет Йехезкель Лазаров.

Действие происходит в кафе - роман Ханны Ровин и Александра Пэна был достоянием общественности. Его не должно было быть ни по каким законам, но это случилось.

Пэн - нищий поэт, пишущий "в стол". Хана Ровина - «королева еврейского народа», звезда такой величины, равных которой теперь нет. Когда актриса едва не умерла, главный раввин Израиля готовил для нее специальную молитву. Роман случился, но актриса оставила поэта, продолжая любить. Эпоха 1930-х - нищий быт и невероятно богатая духовная жизнь. Это эстетический срез эпохи: апогеи еврейского коллективизма, маленький городок Тель-Авив, где все личные перипетии становятся всеобщим достоянием. В пьесе много тонкого юмора, которым нас не часто балуют в современных театрах. Занятые в постановке известные мастера и молодые актеры соблюдают общий тон и стиль спектакля. Выходя из зала, зритель может забыть отдельные диалоги, но сохраняет ощущение пластически материализованной мелодии любви, соединяющей двух главных героев.

    «Анна Каренина» - это совместный проект «Габимы» с беер-шевским театром.

Текст пьесы Хелен Эдмондсон, в которой рассказывается история отношений от лица двух персонажей - Карениной и Левина, которые в романе встречаются лишь в конце. На сцене герои появляются в начале спектакля, и Анна с удивлением спрашивает Левина: «А ты здесь как оказался? Ведь это моя история». «И моя история то­же» - отвечает он, - «давай посмотрим». По замыслу Эдмондсон они переписываются. И в письмах рассказывают все о себе, о жизни, о мире. Левина играет Рами Ойбергер, Вронского – Юваль Сегаль, Каренин – Алекс Анский…

Анну играет Евгения Додина. Зрители видели Анну в исполнении Аллы Тарасовой, Татьяны Самойловой, Греты Гарбо, Вивьен Ли, теперь - в исполнении Евгении Додиной. Все они разные, но, все же, есть нечто, объединяющее их помимо сюжета: актрисы играют благородную женщину, аристократку, в которой течет «голубая» кровь. То, что по-настоящему трогает нас в любом виде искусства, это реальные человеческие истории и реальные человеческие чувства - любовь, ненависть, ревность, зависть, гордыня... В истории Анны все это есть. В каждой женщине живет эта потребность в любви: не было бы Вронского, был бы кто-то другой. Спектакль - история большой страсти, большой любви,  несбывшихся надежд. Спектакль получился неожиданный. На сцене происходит много параллельных вещей - в такой клиповой манере, и этим он отличается от классической истории, звучит современно.

И хотя невозможно предсказать будущее, уверен, что израильский театр в его лучшем проявлении будет процветать. Я верю, что и в будущем израильтяне захотят видеть театр живо реагирующим на проблемы общества. Они захотят, чтобы театр постоянно обновлялся, был разноплановым и очень самобытным, поддерживал высокий профессиональный уровень, чтобы все подвергал сомнению, и над всем можно было смеяться. И, самое главное, постоянно искал верный, пусть не всегда легкий путь. 

Надеюсь, эта заметка Вам понравилаь и открыла (или напомнила) Вам еще одну страничку об Израиле, о его древней и современной культуре.

Очень жду Ваших озывов и пожеланий. Присылайте ваши отзывы на [email protected]

Ваш  YBO.